Небольшой участок шоссе, лежащий километрах в двадцати к северу от города, назывался "Проклятое Место". Славился он тем, что здесь периодически происходили автомобильные катастрофы; причем происходили они не как-нибудь и не как попало, а как будто по какой-то неведомой, но тщательно выверенной системе - строго в определенные дни и в определенное время.

Ежегодно двадцатого июня, ровно в семнадцать часов, шестнадцать минут и четырнадцать секунд по местному времени, здесь разыгрывалась ужасная, кровавая драма, которая неизменно уносила одну человеческую жизнь. Удивительно было и то, что время катастрофы поддерживалось с точностью до долей секунды. По этому поводу, в свое время, даже заключались крупные пари, и время катастрофы засекалось по тщательно выверенным хронометрам. И что бы вы думали? Оно неизменно было равно семнадцати часам, шестнадцати минутам и четырнадцати секундам.

Все попытки предотвратить наступающую катастрофу неизменно терпели неудачу. Она все равно происходила, несмотря на принимаемые меры. Не помогали ни предупредительные плакаты, ни полицейские пикеты, перекрывающие шоссе накануне рокового дня. Впрочем, проклятое место пользовалось такой громкой славой, что и без пикетов все прекрасно знали об опасности, подстерегающей здесь. Не было ни одного человека, который добровольно оказался бы в роковой час на роковом участке шоссе.

И, тем не менее, несмотря ни на что, ровно в семнадцать часов, шестнадцать минут и четырнадцать секунд на Проклятом Месте каким-то совершенно непонятным образом оказывался автомобиль и терпел аварию, к бурному восторгу собиравшихся здесь зевак.

История Проклятого Места уходила корнями в глубокую древность. Катастрофы, по-видимому, происходили здесь еще в незапамятные времена, но, по причине отсутствия средств массовой информации, они оставались только достоянием округи и имели местное значение.

С приходом в здешние места цивилизации, картина переменилась. Первыми на странную закономерность внимание обратили страховые компании. Затем пресса. Проклятое Место попало на страницы газет и стало известно на всю страну, даже за ее пределами. События, происходящие здесь, стали привлекать массу народа. Кто-то ехал сюда из любопытства - удостовериться, что все это правда. Кто-то - пощекотать нервы. Невероятное число всякого рода жуликов стремилось сюда в поисках наживы. К двадцатому июня вокруг Проклятого Места стали вырастать настоящие палаточные городки. Правительство совершенно справедливо рассудило, что было бы глупо упускать свое, огородило Проклятое Место и стало брать плату за вход.

Со временем предприятие встало на коммерческую основу. Вокруг Проклятого Места для удобства зрителей были воздвигнуты трибуны на манер ипподромных. Задолго до двадцатого числа по всей стране расклеивались афиши, зазывающие полюбоваться на катастрофу, рассылались приглашения. Из-за рубежа организовывались турне, с обязательным посещением Проклятого Места в момент аварии...

Потом был разработан "Церемониал встречи катастрофы", и все события на Проклятом Месте стали происходить строго по ритуалу.

Начиналось все с того, что еще до восхода солнца желающие посмотреть катастрофу собирались на специальной площадке, где их ожидал Верховный Церемониймейстер. С первыми лучами он обращался к собравшимся с тихой, проникновенной речью, смысл которой сводился к тому, что, дескать, как все странно устроено в мире; вот живет сейчас на свете какой-то человек, который даже не подозревает, что жить ему осталось меньше суток. И уже сегодня вечером, ровно в семнадцать часов, шестнадцать минут и четырнадцать секунд, жизнь его трагически оборвется. Он не забывал упомянуть о том, что в последние годы жертвами все чаще становятся зрители. Вот, например, в прошлом году отлетевшим колесом убило какого-то почетного гостя, сидящего в первом ряду. Таким образом, заключал он, нам нужно подготовиться к тому, что, скорее всего, кого-нибудь из нас, стоящих на этом поле, сегодня вечером уже не будет в живых.

И каждый испытывал от таких слов какое-то сладко-жуткое замирание сердца.

Затем все шли на мемориальное кладбище жертв Проклятого Места. Согласно традиции, с некоторого времени, все погибшие хоронились только здесь. У входа на кладбище стоял обелиск с именами погибших. Желающие могли потрогать пальцами то место, где в скором времени появится имя сегодняшней жертвы. И каждый мог предполагать, что это будет его имя.

Рядом были аккуратно составлены заранее приготовленные венки, с уже нанесенными трогательными надписями, правда, пока без имени. Имя будет вписано сразу же после катастрофы. Случалось, правда, что у погибшего не было при себе документов. Тогда он хоронился как неизвестный, а имя выяснялось и заносилось на обелиск позднее.

Здесь же, неподалеку, посетителей пугала свежевырытая могила и доски, предназначенные для гроба. Поскольку "габариты" жертвы не были заранее известны, гроб срочно изготовлялся уже после аварии, по свежеснятым меркам.

Немного поодаль, за кладбищем располагалось несколько церквей: кирха, синагога, мечеть, православный храм, и еще какие-то сооружения. Они предназначались для того, чтобы покойника можно было отпеть по законам его религии. Если же религия погибшего была неизвестна, его отпевали во всех церквях по очереди.

После посещения кладбища все шли в музей катастроф, расположенный здесь же неподалеку, где узнавали много интересного из истории Проклятого Места и из истории катастроф вообще. Потом все знакомились с врачом, которому сегодня предстояло зафиксировать смерть. Можно было даже поздороваться с ним за руку. О да, у Проклятого Места был свой врач, известный на всю страну своим проникновенным голосом. Только он мог так красиво и скорбно провозгласить: "Пациент скончался!"

К шестнадцати часам все собирались на трибунах. Симфонический оркестр, составленный из лучших музыкантов страны, начинал играть грустные мелодии Шумана. Между рядов зрителей скользили продавцы прохладительных напитков. Напряжение постоянно росло...

И вот ровно в семнадцать часов музыка смолкала, и литавры начинали выбрасывать тяжелую тревожную дробь. Сердце у всех, даже у завсегдатаев, сжималось в маленький комочек, и внезапно, всегда совершенно внезапно, на пустом шоссе, каким-то образом миновав пикеты полиции, показывался шальной автомобиль, и катастрофа свершалась.

...С этого момента, несмотря на старания организаторов, строгая торжественность, царившая утром, испарялась, и в дальнейшем Церемониал проходил сумбурно и бестолково. Порядок нарушался. Кто-то что-то вопил, кто-то куда-то бежал... Специальная команда извлекала труп из машины или с трибуны, смотря по тому, где он оказывался. Врач регистрировал смерть, что впрочем, было пустой формальностью. Спешно сколачивался гроб, надписывались венки - все делалось как-то бегом, лихорадочно. И каждому было как будто немного не по себе, как будто стыдно чего-то. Покойника отпевали, гроб спешно опускали, почти бросали в могилу, почему-то избегая смотреть друг другу в глаза, и только забросав могилу землей, начинали приходить в себя, успокаивались, веселели, и далеко заполночь Церемония завершалась фейерверком и веселым балом-маскарадом, который по замыслу организаторов должен был символизировать величие жизни.

Так продолжалось многие годы, и, пожалуй, продолжалось бы и дальше, но... Как часто в жизни встречается такое "но"!

Однажды утром, обыватели, вытащив из своих почтовых ящиков газеты, были поражены сногсшибательной новостью. "Конец загадкам Проклятого Места", "Великая победа ученых!" - вопили газетные заголовки. Далее коротенько сообщалось, что ученым из Института Проблем Проклятого Места (а такая организация существовала), удалось, наконец, разгадать механизм образования катастроф. Правда, в вечерних газетах уже была поправка - не разгадать, а вплотную приблизиться к разгадке. Для окончательного решения вопроса, сообщали газеты, ученым требуется пронаблюдать еще всего одну катастрофу и провести кое-какие измерения. Тут же, сразу после катастрофы, ученые объявят результат.

Стоит ли говорить, что цены на билеты подскочили в десять раз. Все места были проданы уже за месяц до катастрофы. И вот заветный день наступил. Интерес к событию был так велик, что даже некоторые члены правительства не удержались и инкогнито прибыли полюбопытствовать.

Всеобщее внимание привлекал старичок-завсегдатай, ветеран Проклятого Места.

- Каждый год я сюда прихожу, - рассказывал он окружающей его толпе. Как первый раз привели меня сюда родители в восемь лет, так с тех пор, и хожу. Дорого, конечно, да и годы уже не те, восьмой десяток уж, а удержаться все равно не могу. Как двадцатое число приближается, так весь покой теряю, ни есть, ни спать не могу; все думаю о том, как сюда приду. Пусть лучше целый год недоедать буду, а денег на билет все равно накоплю. Потому что только здесь понять можно - какое это счастье - жить. Когда осознаешь вдруг, что еще мгновенье назад погибнуть мог - и вдруг - жив! И вместо тебя там другой лежит, и все для него кончено, а для тебя - нет! И такая, я вам скажу, жажда жизни охватывает, такое желание жить, что потом целый год только этим желаньем живешь. Посмотрите на меня, разве я выгляжу на свои годы? То-то, потому и не старею, что сюда хожу. И еще столько же лет проживу запросто...

Солнце, меж тем, стало клониться к закату. Народ медленно потянулся к трибунам. Воздух наполнили мелодии Шумана - привычный, многократно повторяющийся ритуал. Стрелки часов непреклонно двигались вперед. Сначала все смотрели на минутную стрелку, потом на секундную. И чем ближе она приближалась к роковой отметке, тем медленнее, казалось, шло время. Тысячи глаз впились в поворот дороги, тысячи сердец попридержали свой стук, тысячи потных кулаков сжались до хруста в суставах. Невероятно медленно, лениво секундная стрелка коснулась отметки "четырнадцать секунд" и ... ничего не произошло.

Несколько мгновений стояла тишина. Казалось, произошла какая-то ошибка. Не может быть, чтобы просто так ничего не было. Ну вот! Ну сейчас! Вот прямо сейчас из-за поворота выскочит маленькая букашка машины... Ну! Ну! Ну-у-у!!!... Не выскочила!

И тогда в натянутой тишине раздался стон. Стон был тихий, но он мгновенно прокатился электрической волной до самых дальних концов трибун. Стонал старик-ветеран. Обхватив голову руками и присев на корточки, он вертелся вокруг своей оси и тихо, но пронзительно выл.

Несколько человек кинулись к нему на помощь.

- Как же это так! - Бормотал он, повернув к ним свое вдруг резко постаревшее лицо, - зачем же это? Как же жить-то теперь?

Он попытался подняться, но вдруг сник и сполз на землю. Его подхватили под мышки, но сухое стариковское тело, вдруг ставшее тяжелым, не хотело отрываться от земли. Из угла рта на землю стекла мутная струйка слюны.

- У-у-умер! - завизжал кто-то, то ли с испугом, то ли с восторгом.

- Это черт-те что! - с возмущением заорал какой-то толстяк,- Я платил деньги, чтобы увидеть катастрофу, а мне суют вместо этого труп какого-то старика!

- Я же говорила, что это мошенничество, - раздался ему в ответ женский голос из толпы, - не бывает тут никаких катастроф вообще.

- Вы не смеете так говорить! - взвизгнул какой-то нервный юноша и кинулся на голос.

Впоследствии пытались выяснить, что же все-таки послужило причиной этой самой потасовки. Массовый психоз на почве предшествующего напряжения, или еще что? По крайней мере, никто из участников этого объяснить не мог.

Но как бы там ни было, через несколько минут все трибуны были охвачены грандиозной дракой. Первоначально дрались бесцельно и лупили всех, кто попадется под руку. Потом кто-то крикнул, что во всем виноваты ученые. Кинулись ловить и бить ученых. За таковых сходили все, кто имел хоть какие-нибудь признаки интеллигентности...

Только к ночи прибывшим войскам удалось навести порядок.

На следующий день стали известны результаты побоища. Четырнадцать убитых, шестнадцать задавленных насмерть и семнадцать покалеченных принес этот день...

С тех пор катастрофы на Проклятом Месте больше не происходили...

Но по-прежнему тысячи людей, отдавая дань традиции, приходят двадцатого июня на Проклятое Место, и, купив билеты, размещаются на трибунах. К вечеру, когда солнце идет на закат, на этих трибунах совершенно беспричинно разыгрывается грандиозное побоище. Причем разыгрывается оно не как-нибудь, а всегда с одним и тем же результатом: четырнадцать убитых, шестнадцать задавленных насмерть и семнадцать покалеченных...

Воистину, Проклятое Место!