На днях одна знакомая спросила меня:

— Андрей, ведь вы думаете, что наш самолет в Египте взорвало ФСБ?

— Нет, — ответил я ей тогда, — я так не считаю.

Брякнул я это тогда, честно скажу, не подумав хорошенько.

А ведь вопрос этот на самом деле имеет несколько смысловых пластов. Я в тот момент воспринял его как «самый прямой» вопрос: дескать, не пронес ли условный майор ФСБ Штирлиц под руководством условного полковника ФСБ Судоплатова бомбу на борт. И ответил, что этого не было.

Но ведь вопрос этот мог иметь совсем другой смысл: кто именно потянул за конец веревочки, которая вызвала цепочку событий, приведшую к взрыву над Синаем? Кто внимательно следил за этими событиями и направлял их в нужное русло — по направлению ко взрыву? А если и не «направлял», то намерено не препятствовал им, имея все возможности это сделать?

Вот если вопрос поставить так, то ответ может быть только один: Это Сделал Кремль!

Только не требуйте от меня «доказательств». Мы не на состязательном процессе в суде, а я не прокурор. Даже если бы у меня была возможность послать куда надо «маски-шоу», чтобы произвести выемку документов и предъявить их вам, вы бы все равно закричали: «Подделка!»

Даже если бы у меня была возможность установить камеры скрытого наблюдения и записать, как одни российские товарищи кое о чем договаривались с другими российскими (и не российскими) товарищами, вы бы все равно кричали — «Смонтировано!»

Так что отложим «доказательства» до будущего суда, у него будут средства и возможности разобраться. Если, конечно будущие фигуранты этого суда до него доживут (в чём я — абсолютно не уверен).

Как говаривал кто-то из великих, кажется, Конфуций: «Если животное выглядит, как кошка, ведет себя как кошка и мяукает как кошка — значит это кошка». Даже если нет никаких формальных «доказательств», о том, что она кошка.

Если события развиваются в чьих-то интересах, если события развиваются по характерному и легко опознаваемому сценарию, если события развиваются в очень нужной для кого-то точке времени и пространства, и все эти три признака сходятся к одной-единственной цели, значит именно в этой точке и находится источник события.

Садитесь поудобнее, я сейчас попробую вам объяснить.

Начну, уж вы меня извините, немного издалека. Вот на заводе работает слесарь-виртуоз, который способен изготовить деталь самой невероятной сложности. А рядом работает станок с числовым программным управлением, который воспроизведя последовательность движений этого самого слесаря-виртуоза тоже может изготовить деталь самой невероятной сложности.

У слесаря — мастерство. А у станка — технология.

Если мы поймем разницу между «мастерством» и «технологией», мы без труда поймем, кто сбил малазийский Боинг над Украиной, российский А321 над Синаем, и кто расстрелял в Париже редакцию Шарли Хебдо, а потом, менее, чем через год убил больше сотни.

Да-да, именно так, ведь разница между «мастерством» и «технологией», она относится не только к заводу, но и к бизнесу, к управлению государством, и к деятельности спецслужб.

Технология удобнее, выгоднее и дешевле мастерства. Мастера — редки и дороги. А технологии можно обучить любого выпускника школы. Пока мастер будет делать свою деталь, станок с ЧПУ настрогает два десятка, и с меньшими рисками, потому что у мастера — человеческий фактор, а у станка его нет. Именно поэтому — современное общество — это общество технологий. Именно технологиям мы обязаны процветанию и невиданному благополучию, которое даже не снилось людям еще сто лет назад.

Вместо слесарей-виртуозов — роботы и станки с ЧПУ. Вместо Гиппократов — доказательная медицина и готовые схемы лечения на все случаи жизни, вместо Генри Форда — армия выпускников МВА, в чьих мозгах записаны готовые опробованные и доказавшие свою эффективность бизнес-технологии на все случаи жизни.

Пошаговые инструкции для достижения любой цели.

Между мастерами и технологами — идет непрерывный конфликт. «Технолог» инстинктивно воспринимает «мастера» как суперконкурента, как угрозу своей репутации и своему благополучию и столь же инстинктивно стремиться уничтожить его. Потому что знает, что он на фоне мастера — ничтожество в профессиональном плане, единственное, что он может делать — это воспроизводить чужие эффективные технологии, даже не всегда понимая их суть. Первое, что делают «технологи», взяв власть — избавляются от «мастеров».

Но у технологий есть единственный, зато фатальный недостаток. Они прекрасно и эффективно работают в стандартных внешних условиях, для решения типовых задач, и мгновенно утрачивают работоспособность при отклонениях от «стандартного» и «типового». Специалист колл-центра, у которого в мануале описан миллион всех возможных ситуаций, с которыми может столкнуться клиент, не сможет помочь клиенту, если тот столкнулся с миллион-первой ситуацией, даже если эта ситуация — простейшая: «забыл воткнуть вилку в розетку». Станок с ЧПУ, ничего не сможет сделать, если поменялись характеристики материала, из которого сделана деталь.

И спасти ситуацию может только мастер. Только мастер может решить нестандартную и нетиповую задачу. Только мастер может найти пути создания новой технологии. Только мастер может прикрыть собой амбразуру, пока идет переход на новые технологии.

Именно поэтому все кейсы МВА учат не только современным бизнес-технологиям, но и умению использовать «мастеров» в системе, беречь их и гасить конфликты с «технологами».

Правящий класс в России МВА не кончал. А потому на протяжении последних десятилетий старательно и интенсивно выжимал «мастеров» со всех уровней государственной службы и бизнеса. Слово «креакл» (синоним мастера) стало в России ругательством. К концу путинского правления, во власти и в российском бизнесе почти не осталось квалифицированных и грамотных людей. Кто-то был вынужден уехать за границу, кто-то сел в цугундер, кто-то спился, а кто-то отошел в мир иной. Остались одни «технологи», которые пусть и в совершенстве, но владели лишь безнадежно устаревшими технологиями прошлого века.

Даже российский Яндекс, пожалуй, последний оплот, над которым развивался флаг Города Мастеров показал на примере Авто.Ру и Кинопоиска, что, увы, и там власть полностью перешла к «бизнес-технологам».

Когда мы говорим «российские спецслужбы», мы имеем ввиду «российская власть». Когда мы говорим «российская власть», мы имеем ввиду «российские спецслужбы». Нет, это не синонимы, это — сиамские близнецы, давно уже составляющие единый организм. И этот организм, так же как все остальное в России, на протяжении последних лет выжимал из себя Мастеров. И — выжал!

Единственные технологии, которыми владеет современный чекист, относятся к виду «создай или сымитируй проблему, а потом — развяжи себе руки, якобы для решения этой проблемы». Эти технологии прекрасно работали при создании горячих точек в бывшем СССР, при взрыве домов в Москве, при имитации многочисленных терактов по стране, они худо-бедно работали, пусть уже и с пробуксовкой в Грузии, в 2008-м.

Эти технологии, как и вся деятельность спецслужб были направлены на трансформацию мира и реальности. Но чем больше трансформировался мир, тем менее пригодными становились эти технологии. Последний раз эти технологии были применены при захвате Крыма, и в итоге этого захвата мир трансформировался таким образом, что они — перестали работать.

Они уже не работают в новой реальности. Но чекисты с невероятно тупым упорством повторяют и повторяют их снова и снова. Даже уже не в надежде, что «сработает», а потому, что ничего другого делать не умеют. И научить их уже — некому.

Если условному мастеру по изготовлению условных паровозов поручить изготовить условного плющевого мишку, то он изготовит плюшевого мишку. Пусть этот мишка будет неказист и некрасив, но это будет именно — плюшевый мишка. А если условному технологу по изготовлению условных паровозов поручить изготовить условного плющевого мишку, то он может изготовить только паровоз, потому что ни к чему другому его технология не приспособлена. Он может изготовить паровоз в форме плюшевого мишки, или размером с плюшевого мишку, но это будет именно паровоз. И этот паровоз — обязательно взорвется. Потому что паровоз — вообще штука взрывоопасная, а те технологии, что есть у технолога могут предотвратить от взрыва только стандартный паровоз, а не паровоз в виде плюшевого мишки.

Строго говоря, все условные «взрывы» в современном мире могут иметь только две причины. Либо это произошло по трагическому стечению случайных обстоятельств, которые вот они, перед вами, как на ладони. Либо, кто-то где-то изготовил очередной «паровоз».

Раньше, до Крыма, «паровозами», чего греха таить, нет-нет, да и грешили бойцы незримых фронтов из разных стран. Но после Крыма, после того, как стало очевидно, что старые технологии невидимого фронта перестали работать, везде, где только можно по всему миру, бразды перешли от технологов к мастерам. Теперь «паровозов» никто нигде не делает, только строго «плюшевых мишек».

Единственная страна, которая продолжает упорно штамповать «паровозы» — это Россия.

А потому, если где-то в мире, что-то взрывается, падает или тонет, и нет никакого очевидного стечения случайностей, которое объяснило бы случившееся, то не надо искать виноватых. Достаточно просто показать пальцем на Кремль и сказать: «Это они!» И вы не ошибетесь!