• И Упало Слово. Роман

Корчак спустился к обеду совсем опустошенный. Анна выжала его всего, до последней капли.

— Теперь у тебя не останется сил шляться по бабам! — с шутливой грубостью, и как ему показалось, с некоторой ревностью сказала она.

Она предъявила свои права на него с такой неотвратимостью и с таким чувством собственной правоты, что он не мог сопротивляться. Да, честно говоря, не хотел. В какой-то момент ему вдруг даже показалось, что он знает Анну давным-давно, целую вечность. И что она все-время жила где-то в глубинах его подсознания, а сейчас вдруг вырвалась оттуда и полностью овладела им на правах «старой жилицы».

Он лежал рядом с ней и не понимал, как он мог раньше жить, без этой женщины. Он осознавал, что возможно это ощущение потом уйдет, но сейчас ему было очень хорошо и он качался на волнах самого настоящего счастья.

Он вдруг начал понимать:

— Тогда во время игры, ты ведь не спроста настояла, чтобы я не играл. И чтобы ты не играла. Мы сидели рядом, ты объясняла мне правила… Ты ведь понимала, что игра в конце концов утомит всех, и тогда останемся только мы — вдвоем… Я, наверное, причинил тебе боль, когда внезапно уволок Шарлотту в свою комнату?

— Ничего страшного! Один раз — не обмылится! — ответила она.

— Только не обижайся на Шарлотту, она тут не при чём. Мне бы не хотелось, чтобы вы поссорились из-за этого. Она к тебе очень-очень хорошо относится, я знаю.

— Мы с Шарлоттой — как родные сестры! Как близнецы! — ответила она, и — ты слишком самонадеян, если думаешь, что твоя персона может бросить какую-то тень на наши отношения.

— А Шарлотте, я думаю, будет приятно узнать, что ты в такой момент подумал и позаботился о ней, — добавила она минуту спустя.

— Ты расскажешь ей, что между нами произошло? — удивился Ян.

— Не всё! Но кое-что — расскажу. У нас с Шарлоттой почти нет тайн друг от друга… Боже мой! — Вдруг засмеялась она, взглянув на него, — Ты ревнуешь! Ты ревнуешь меня к Шарлотте! Уже ревнуешь! Какая прелесть!

Ян вдруг понял, что ему сейчас действительно было неприятно узнать, что у Анны есть близкие доверительные отношения с кем-то, еще кроме него. Он в своих мыслях уже владел Анной единолично и никого не хотел пускать в эти отношения.

— Ах ты, мой собственничек! — она обняла и поцеловала его. — Не бойся, вся та моя часть, что предназначена тебе — она твоя навеки, и никакой Шарлотте не достанется. Шарлотта — это другое. Она ведь тоже рассказала мне, что между вами было той ночью. Всё! Кроме того, о чем не следует знать даже лучшей подруге. И я очень благодарна Шарлотте за то, как она использовала время, проведенное с тобой. Когда-нибудь ты узнаешь и поймешь, что она сделала для тебя этой ночью то, чего я сама не могла бы сделать за месяцы.

Не бойся за Шарлотту, Янек, я ведь не такая дремучая собственница, как ты.

Он улыбнулся, вспоминая это неожиданное — Янек. Никто, никогда не называл его так, и это слово ложилось на душу какой-то особой мягкой теплотой.

Он вдруг обратил внимание, как много всякой еды положил на свою тарелку. Изнуренный организм требовал возмещения утраченных калорий, витаминов и микроэлементов. Ян сел за столик и снова погрузился в приятные воспоминания.

Внезапно его мысли прервал Тагор, он подсел к Корчаку и сразу, без вступлений сказал:

— Вы вязались в какую-то опасную историю, Ян. Скорее всего, вы сами об этом даже не подозреваете, а потому просто хочу вас проинформировать, вы — в опасности!

— Что случилось?

— Если бы вы не мне передали эти номера, а сами бы направили по ним запрос, официально, у вас были бы сейчас не маленькие проблемы.

Сердце Корчака упало:

— Это как-то повредило вам, я вас подставил?

— Нет, — улыбнулся Тагор, — мне это не повредило. Но мне приятно, чёрт возьми, что вы спросили в ответ обо мне, а не о себе. Нет, мне лично это не могло никак повредить. Я запросил файл для настройки своей системы, мне прислали файл. Никто даже не интересовался, что там внутри файла. Да это и нереально интересоваться, там больше миллиона записей. Просто хронологическая последовательность входящих-исходящих учетных номеров с одного из коммутаторов. Это обычный, открытый, не секретный файл. Никому ни при каких обстоятельствах не может прийти в голову, что кто-то спрятал вовнутрь секретную информацию. Это лучший способ спрятать тайну — положить ее на виду.

— Так те исходящие номера, что я дал вам — секретные?

— Упаси боже! Обычные исходящие, без какого-либо грифа. Да и суть запросов абсолютно невинная и несекретная — запрос в школу предоставить сведения о ребенке. Но вы сказали мне: «Узнайте все, что можно об этих запросах», и я решил пройти по всей цепочке до конца. Сам по себе текст запросов был вряд ли вам интересен. А интересно было то, что на протяжении 12 лет разные ведомства, никак не связанные между собой по службе, посылали в школу один и тот же запрос. Я хочу подчеркнуть, не «запрос на ту же тему», а буквально «один и тот же запрос», совпадающий буква в букву, запятая в запятую, и даже содержащий одну и ту же грамматическую ошибку.

— Это действительно выглядит странно

— А потому я прошел по всем цепочкам, и понял, что у всех запросов на самом деле один и тот же отправитель. Который, используя имеющиеся у него неформальные рычаги, просил или вынуждал работников ведомств делать этот запрос. Источник такой «просьбы» отследить было нельзя из-за ее неформальности, а вот к кому на самом деле стекаются все ответы отследить было можно.

— Кто это?

— Такэда Сокаку!

— Юрист-ревизор?

— Нет, Корчак, не юрист-ревизор, а человек по имени Такэда Сокаку. Потому что первые запросы он отправлял, когда еще не занимал эту должность.

— Но какой в этом смысл? Еще на самый первый вопрос он наверняка получил ответ, что этого ребенка в школе нет, и никаких документов о нем не имеется.

— Именно так и было. Все ответы, которые он получил были именно такими?

— Тогда в чем смысл, он вам понятен? Зачем спрашивать повторно?

— Да, мне смысл был понятен. С точки зрения обычной жизни такие действия бессмысленны, но в нашей компьютерной науке регулярный опрос состояния той или иной контрольной точки — дело обыденное. Именно это и происходило в данном случае — регулярный опрос контрольной точки. Но опрос не с целью определить состояние этой точки, а с целью узнать, кто еще обращался с запросом. Я просто знал, что и где искать.

— И вы нашли?

— Нашел! Но то, что я нашел, мне очень не понравилось. Во всех коммутаторах Лагеря стоит автоматическое задание: отслеживать появление запросов о любом из номеров вашего списка, и при появлении такого запроса, экстренно проинформировать об отправителе юриста-ревизора. Это ловушка, Корчак. Любому, кто поинтересуется в школе об этом ребенке, сочувствующая администрация даст номера всех предыдущих запросов. Но стоит только сделать запрос о любом из этих номеров, как Такэда тут же об этом узнает и конечно же узнает, кто сделал запрос. И ваше счастье, Ян, что вы обратились ко мне, а не пошли официальным путем.

— Какой во всем этом смысл?

— А Смысл такой. Это означает, что человек по имени Такэда Сокаку охотится за человеком по имени Ян Корчак.

— Но почему именно за мной? Вы же сами сказали, что за любым, кто будет интересоваться.

— А кто-нибудь поинтересовался за 14 лет, кроме вас? Я полагаю, что и за следующие 14 лет никто не поинтересуется. Эта информация, кроме вас, никому не нужна, а значит Такэда охотится именно на вас.

Ян был ошеломлен.

— Скажите, — поинтересовался он, — а не может ли так быть, что и отправка этого «технического файла» так же находится под контролем Такэды?

— Вряд ли. Практически никто не знает, какая информация хранится в каком файле. Там такая специфика хранения, что имена файлов явным образом вообще не используются. Кроме меня знают только 3-4 человек, да и те — неофициально. Хотя… Никто не знает, что такое Такэда, и чего от него можно ждать. Но… вряд ли.

— Рабиндранат, — а почему вы рассказали об этом мне, ведь вы могли бы оповестить и Такэду? Я думаю, у вас даже есть какие-то инструкции и предписания, которые обязывают вас сообщать ему или Дабл Ви о таких случаях. Но вы рассказали об этом мне, а не им. Я думаю, что такой поступок наверняка даже связан с определенным риском для вас.

— Есть инструкции, есть и риск! Но Ян, я — не машина по выполнению инструкций и избеганию рисков. Я не знаю, какую игру вы начали, но я знаю, что если вы в этой игре выиграете, то выиграю и я, выиграем все мы. Я не спрашиваю вас пока, что это за игра, просто хочу, чтобы вы знали, я буду играть на вашей стороне.

— А если я проиграю? — спросил Ян.

— Вы не представляете, какое это счастье проиграть, будучи свободным человеком! — Тагор положил ладонь на запястье Корчака и вышел прочь.

Ян поднялся в свою комнату и рассеяно опустился в кресло. Он не понимал, что происходит. «Начнете свою игру — позовите меня в команду», сказала ему Глинская несколько дней назад. «Вы начали свою игру, и я играю на вашей стороне», — сказал сейчас Тагор.

Корчак был в недоумении. Он не начинал никакой «игры», и не планировал ее начинать. Он даже не представлял себе, что это может быть за «игра».

«Тут ведутся всякие игры, и вам лучше держаться от них подальше» — предупредила Шарлота.

Но как, скажите, можно держаться подальше, когда он вообще не понимает, о каких играх идет речь, а все окружающие при этом уверены, что он организовал и возглавляет одну из этих игр.

Спросить Шарлотту? Или Анну?

Он достал лист со своей схемой и стал его рассматривать. И вдруг сделал то, чего не собирался делать и даже сам не понял, зачем он это сделал. В правом нижнем углу он написал «Моя команда», и под ней столбиком вывел:

• Шарлотта
• Анна
• Елена
• Тагор
• Я сам

Это не внесло никакого понимания, но ему полегчало. Он решил просто плыть по течению, и оно в конце концов само собой вынесет его туда, где будет все понятно.

И тут он заметил мигающий огонек приемника пневмопочты. В контейнере лежало послание с грифом канцелярии юриста-ревизора. Такэда приглашал Януша Корчака приехать для беседы «когда ему будет удобно».

И в этот миг Корчак вдруг понял, что он и вправду является участником какой-то игры, которая уже началась, и в которой он оказался помимо своей воли, и незаметно для себя. И ему в этой игре отведено значительное место.

Он решил ехать к Такэде немедленно.

• Назад
• Вперед