Танцующий остров или История о том, как Джованни Фортунато сделал головокружительную политическую карьеру

Посвящается Оле Шипиловой

Из газетных заголовков:

Драма в Чесвилле...
Кровавая резня в Бабадуле...
Озонная дыра расширяется...
Патер Гринн предрекает конец мира
Канкан назван в числе лучших танцев всех времен и народов...
СПИД шагает по планете...
Военный переворот на острове Канкан...

Глава I. В которой рассказывается о том, что, собственно, произошло.

Восемнадцатого марта на острове Канкан произошел военный переворот.

Глава пришедшего к власти военного правительства ефрейтор Скунс, выступая по Национальному Радио и мешая русские слова с американскими, заявил, что видал он в гробу и Россию и Америку, и это было с энтузиазмом встречено населением острова.

«Мы им покажем, где кузькина мать зимует!»  — ввернул он в свою речь русскую национальную пословицу.

«Ура-а!»  — единодушно завопило население острова, собравшееся на Трактирной площади перед Национальным Радио с тем, чтобы прослушать выступление.

Мигом были извлечены откуда-то на свет красные транспаранты и лозунги с надписями: «Долой!», «Да здравствуют свобода и счастье!», «Без вас обойдемся!», «Будем жить, как хотим!», «У нас свой ум есть!» и т.п.

С пением революционных песен, звонко печатая шаг, население прошло от одной оконечности острова до другой, и, выйдя на северный берег, принялось дружно производить всевозможные издевательские жесты, как на запад, так и восток.

Тут надо сделать отступление и пояснить, что причины для такого поведения были, и весьма основательные. Дело было в том, что две крупнейшие державы мира — Россия и Америка, никак не могли решить между собой, кому из них принадлежит остров. Был этот островок таким ничтожно — махоньким, что, ей-богу, затевать из-за него серьезные дебаты, а уж тем более ссориться, не стоило. Поэтому правили державы островком от случая к случаю: то приедут русские и поправят немного, то приедут американцы и поправят. Каждая сторона втихомолку считала остров своим и снисходительно смотрела на попытки другой державы воцариться на нем.

И вот эдакое мирное сосуществование двух держав выходило для островитян боком. Черте что получалось! Приезжали американцы – тут же вводили доллар, приезжали русские – заставляли переходить на рубли. При русских полагалось говорить на русском и изучать в школе Пушкина; при американцах котировались английский и Лонгфелло. А в итоге на острове не знали ни того, ни другого и говорили черте как, на какой-то дикой англо-русской смеси, которой ни русские, ни американцы не понимали.

Вот вкратце вся предыстория.

А дальше события развивались так...

Революция свершилась, ефрейтор Скунс встал во главе правительства (собственно оно из него и состояло), население вовсю наслаждалось свободой, а мир весь еще пребывал в полном неведении о здешних событиях. Собственный корреспондент Ассоушейтед Пресс на острове уже вторую неделю валялся пьяный в хижине у крошки Беллы, и по этой причине ничего не знал. А корреспонденту ТАСС было вообще на все наплевать. И неизвестно, сколько бы продолжалось это блаженное неведение, если бы пару недель спустя в островную бухту не забрел какой-то коммерческий корабль  — пополнить запасы бананов и женщин

Ни бананов, ни женщин ему, конечно, не дали, да еще и шуганули как следует. Но тайное стало явным, и уже к вечеру этого же дня напротив острова показались силуэты двух подводных лодок  — русской и американской.

Капитаны поднялись на мостик, закурили и принялись бесцеремонно разглядывать друг друга.

— Хелло, мистер Фокин!  — не выдержал первым американец.  — Как поживаете?

— Добрый вечер, мистер Каквас Там. Хорошо поживаем, чего и вам желаем,  — сдержанно ответил русский капитан.

— Каким ветром занесло вас в эти края?  — снова крикнул американец.

— Это военная тайна,  — ответил русский столь же сдержанно.

— Знаем мы ваши военные тайны!  — обиделся американец.  — Между прочим, остров наш! И территориальные воды тоже наши! Так что, или говорите, зачем вы здесь, или выметайтесь отсюда!

— А вот это ты видел?  — ответил капитан Фокин, смачно показывая американцу кукиш.

Американец совсем обиделся, повернулся и ушел. Фокин демонстративно постоял еще немного, докурил, сплюнул в сторону в сторону американцев и полез в люк...

Спустя минуту обе лодки синхронно выбросили антенны и связались со своими.

Свои связались между собой, посоветовались и выдали на лодки идентичный ответ, смысл которого сводился к следующему: «Действуйте совместно, потом разберемся!»

Капитаны, приветливо улыбаясь, снова поднялись на мостики.

— Ну что, господин Фокин, наведем здесь демократию?  — весело спросил американец.

— Наведем! Отчего ж не навести? Не впервой!  — в тон ему ответил Фокин.

— Кто пойдет первым?

— Жребий бросим,  — немного подумав, ответил Фокин,  — чтобы обидно не было.

Бросили жребий. Американцам выпало идти первыми.

«Дуракам всегда везет!»  — зло подумал Фокин, но вслух, конечно, этого не сказал.

Не успело солнце скрыться за горизонтом, как на остров отправился американский десант, где и пропал с концами.