• И Упало Слово. Роман

Дежурный на вахте виновато улыбнулся и развел руками:

— Не получится коптер вызвать, метель. Ветер, в трех метрах ничего не видно. Погода совершенно нелетная.

Корчак вдруг понял, что он так глубоко ушел в работу, что даже не задумывался, какая за стеной погода. Комфортная атмосфера центра расслабляла, здесь было все необходимое для жизни и работы, всё под рукой. В большой библиотеке были оборудованы рабочие места, был доступ к компьютерной сети, и не было никакой необходимости куда-либо уезжать, даже выходить наружу. Можно было заказать кофе и сэндвичи прямо в библиотеку, и их принесли бы. Дабл Ви приказал выделить Корчаку отдельный персональный кабинет в здании центрального управления, но Корчак заглянул туда только один раз, на несколько минут, когда переоделся и оставил там свой лейтенантский мундир.

Лишь сейчас он сообразил, что он вообще не высовывал нос за пределы центра последние две недели.

— Что же делать? — растеряно спросил он у вахтера, — мне надо срочно в центральное управление, меня ждет Дабл Ви.

— На вездеходе доберетесь, — пожал плечами вахтер, — ваши коллеги уже вызвали его, ждут, они тоже в главное управление спешат.

— Ян, идите сюда, — услышал он голос Шарлотты.

Корчак обернулся, за столиком у выхода на креслах с комфортом расположились Шарлотта и Елена Глинская. Они пили кофе, на столе стояла тарелочка с печеньями.

— Распорядиться, чтобы вам принесли кофе? — спросил вахтер, — вездеход будет не скоро, снегу намело, расчищать не успевают.

— Да, спасибо, было бы неплохо, попросите принести капучино. И попрошу вас предупредить Дабл Ви, что я сильно опоздаю. Возможно, он захочет перенести встречу.

— Он в курсе, — ответил дежурный, — он уже передал для вас сообщение, чтобы вы обязательно приехали сегодня, с любым опозданием. Они будут вас ждать столько, сколько нужно. И там, кроме Дабл Ви, будут другие важные персоны.

Корчак подсел к девушкам.

— Какой-то у вас слегка ошарашенный вид, — улыбнулась Шарлотта, — что случилось?

— До меня сейчас дошло, как быстро среда меняет человека. В лагере — мысли о погоде, о температуре на улице преследуют тебя постоянно, спишь ты или бодрствуешь. Но стоило мне оказаться здесь, я забыл совсем о погоде. Здесь в этом нет никакой необходимости, и я вообще забыл, что погода существует.

— А в лагере какая необходимость следить за погодой?

— О, в лагере от этого порой зависит жизнь, — воскликнула Глинская. — Температура зимой иногда падает до минус тридцати и даже ниже. — Зимняя одежда у лагерников — так себе, от такого мороза не спасает, далеко не все помещения хорошо отапливаются, а многие даже плохо изолированы от улицы. Если температура на улице минус сорок, а ты не успел на последний транспорт в барак — считай — покойник, пешком не дойдешь. И согреться негде. На улице — минус сорок, в помещении — может быть чуть-чуть выше нуля, только чтобы вода не замерзала, экономят на отоплении.

— А если и не экономят, — добавил Корчак, то все равно. — В самом помещении может быть и 20 градусов тепла, а внизу — у пола — все равно — минус десять. Все в пимах ходят. Можешь лечь в тепле, а проснуться из-за того, что на тебя намело снегу через неплотно подогнанное окно или черезщель в стене. А летом можешь проснуться из-за того, что ты лежишь в луже дождевой воды. Поэтому в Лагере все планируют свои дела и вообще всю жизнь, исходя из прогнозов погоды.

— Какой ужас, — ахнула Шарлотта, — я не знала об этом! Вот постоянно попадаю в конфузы с этой лагерной информацией.  Изучаешь-изучаешь ситуацию, и кажется уже знаешь всё. А потом Бац! Появляется Ян Корчак и выясняется, что ты на самом деле ничего не знаешь.

— Изучаешь информацию о лагере? — удивилась Глинская. — Зачем это тебе?

— Вы же не спрашивали меня откуда я беру информацию, которой снабжаю вас, — улыбнулась Шарлотта, — вот и об этом не спрашивайте.

О да, Шарлотта умудрялась снабжать их команду такой важной и неожиданной информацией, что без нее, пожалуй, все дело встало бы.

Впрочем, это можно было бы сказать о каждом из них.

С того момента, как они собрались в комнате Корчака и составили свой заговор, прошло всего три недели. Но как все поменялось с того момента! И как далеко они продвинулись в своих поисках! Все вместе, полной компанией, они с того момента больше не собирались, но постоянно пересекались в библиотеке, столовой, заглядывали друг к другу на огонек, и, хотя никто никак специально не координировал их усилия, совместная работа наладилась как-то сама собой.

Корчак не уставал поражаться, насколько коллективная работа оказалась эффективнее одиночных поисков. Специальность каждого удачно дополняла квалификацию остальных и на выходе получилось намного большее, чем просто арифметическая сумма их возможностей.

Тагор, поняв суть расчетов Корчака, подготовил за несколько дней компьютерную программу которая резко упростила ввод и обработку данных. Он называл это «графическим интерфейсом». Теперь не надо было вводить в компьютер бесчисленные столбики чисел и описывать матрицы и массивы. Достаточно было просто ткнуть на экране в нужную точку графика, и все нужные данные вводились автоматически. Вместо огромных таблиц со сведениями по земной экономике, теперь была просто карта земли, где нужные данные уже были привязаны к географическим точкам.

Просто обвел нужный регион на карте — и все — данные пошли обрабатываться. Точно также прямо на карту выводился готовый результат. Не бесчисленные таблицы значений, которые надо было бы еще обрабатывать, а прямо сразу — графики, диаграммы, готовые выводы.

— Это потрясающе! Вы супергений, Тагор, — восторженно прокричал Корчак, вбежав в библиотеку, забыв даже о конспирации.

— Увы, Ян, — грустно ответил Тагор, — этот супергений, настоящий автор программы носил другое имя и жил много столетий назад. Я даже не знаю, кем он был. Я просто взял древнюю математическую программу, которой люди пользовались еще до великой гибридной войны и портировал ее для нынешней техники. Это тоже было, конечно, очень непросто. Наши нынешние компьютеры сильно уступают тогдашним во всех отношениях. Сейчас, когда вы запускаете ваши расчеты, я сделал так, что к ним через мировую сеть подлючаются все самые мощные административные компьютеры Земли и совместно работают над вашими задачами, втайне от своих администраторов. А в те давние времена, эта программа могла работала на одном маленьком карманном компьютере, который был у каждого ребенка. Такая вот у них была техника.

— Не только техника, Тагор, — грустно вздохнул Ян.

Работая с программой, Тагора он вдруг до конца осознал, как деградировала земная цивилизация со времен гибридной войны. Почти 90% поверхности земного шара на карте было закрашено равномерным серым цветом. Это была Терра Инкогнита, незаселенные территории, покинутые представителями Homo Sapiens много столетий назад. И лишь кое-где, изредка, на этой серости проступали цветными вкраплениями островки цивилизации: Лагеря и Столичные Поселения. Эти вкрапления напомнили Корчаку острова в Океане.

— Небезмятежные острова, — со злой иронией сказал он, впервые запустив программу и увидев эту картину.

— Архипелаг ГУЛАГ, — ответила Глинская, которая присутствовала при запуске.

— Что?

— Так назывались самые первые лагеря, — возникшие еще до гибридной войны. Только тогда в лагерях содержали не обычных людей, а преступников. Они были разбросаны в виде таких же островков среди нормальной жизни. Их звали «Архипелаг ГУЛАГ». ГУЛАГ, это аббревиатура: Главное Управление Лагерей.

Глинская была в их команде «справочником готовых решений».

— Запомните, Ян, — сказала она ему, — прежде чем решать какую-то задачу или искать ответ на какой-то вопрос, вспомните о такой науке, как история. Вполне возможно, что подобная задача уже была решена в прошлом, и человечество когда-то ранее уже находило ответ на этот вопрос, который вы ищете. Спросите у меня, Ян, прежде чем решать ваши задачи.

Удивительное дело, она оказалась права. Сколько раз за последние недели он задавал ей вопрос, а она, наморщив лоб, отвечала с забавной серьезностью: «В 1944 году, правительство США (была такая страна) пригласило для консультации математика Абрахама Вальда…», и дальше описывала изящное готовое решение, предложенное этим Вальдом, решение, на поиски которого у Корчака ушли бы недели.

А готовые решения современности хранились у Стара. Точно так же, как Глинская свободно ориентировалась в реалиях прошлого, Стар знал, что и где искать в настоящем. Ян понял, как много он упускал раньше и как много факторов не учитывал, из-за того, что не понимал, как устроена структура управления Земли. Теперь, когда Стар часами сидел рядом с ним, передавая ему это понимание, Ян тоже начинал испытывать то самое ощущение «всемогущества», о котором Стар упоминал раньше. Он вдруг понял, что если когда-нибудь у них вдруг возникнет необходимость сыграть с правительством Земли в хитрую шахматную партию, они смогут это сделать. Анна сформулирует нужный документ, а Тагор закодирует его должным образом и положит в то место компьютерной системы управления, которое укажет Стар. И винтики государственной машины закрутятся слегка по-другому. Или совсем по-другому. Закрутятся так, как будет нужно их команде.

Его математика, помноженная на психостатистику Анны, стала бесценным инструментом. И дело даже было не только в том, что теперь, когда у них было понимание особенностей человеческого мышления, расчеты давали совершенно иные, неожиданные результаты. Но и в том, что психостатистика позволяла из одного и того же полученного результата делать совершенно разные, порой противоположные выводы.

— Зачем это нужно? — удивился он, когда Анна показала ему, как это делается.

— Не забывай, — ответила она, что мы все же работаем на Дабл Ви, и на правительство Земли. А значит мы должны давать им результаты своих исследований. Причем давать без обмана, настоящие, достоверные результаты. Вот и будем им давать эти результаты с теми выводами, что они от нас ждут, а для себя оставим другие выводы, которые отражают ситуацию так, как нужно нам.

И все же при всей гениальности и слаженности команды, без Шарлотты работа застопорилась бы. Периодически возникали ситуации, когда команда упиралась в тупик. Просто негде было добыть нужные для расчетов данные. Просто потому, что никто не считал эти данные существенными для того, чтобы собрать и обработать их. Их не было ни в одной базе данных.

И тогда Шарлота исчезала из центра, иногда на ночь, иногда на сутки, и возвращалась усталой, изможденной, но всегда с нужными сведениями. Никто не спрашивал, где она была, как, каким образом и откуда добыла информацию. Но данные, принесенные ею, всегда оказывались достоверными и давали возможность продолжить работу.

Подошедший вахтер отвлек Корчака от размышлений:

— Вот ваш кофе, но, боюсь, вы не успеете его выпить. Вездеход уже прибыл, быстрее, чем мы ждали… Но тут такое дело, — дежурный замялся, — он не может ко входу подъехать, все снегом завалено. Мы, извините, двор вообще не чистили, все же с крыши коптерами летают. А тут такое дело. Конечно это наша вина, хозуправления. Ответственные за это дело будут наказаны, но, если сейчас расчищать — то часа два займет. Боюсь, вам сейчас придется пешком пройтись прямо по снегу, метров пятьдесят.

— Ничего, — пятьдесят метров, — пустяк, — воскликнула Шарлотта.

Ян с Глинской рассмеялись.

— Пятьдесят метров по снежной целине, подруга, — заметила Глинская, — это порой как три километра по ровной местности.

Они вышли наружу. Это была не просто целина, снегу было буквально по пояс.

— Возьмите этого вашего «отвественного», — Корчак повернулся вахтеру, — а еще лучше двух и пусть впереди идут, протаптывают дорогу, если вам расчищать некогда.

— Так ведь нет никого, — вахтер чуть не плакал, — я тут один, мне покидать пост нельзя, а всех остальных на авральные работы вызвали.

Ян повернулся к Шарлоте:

— Вы здесь не пройдете, Шарлотта, у вас опыта нет, и вы, с вашим ростом утонете. Вам непременно надо в управление именно сегодня? Может погоды дождетесь?

— Мне надо сегодня там быть, обязательно, — ответила та.

— И мне тоже, Ян, — сказала Глинская, — я, собственно, с вами еду, по тому же делу. Дабл Ви попросил меня присутствовать при вашем докладе. Зачем — не знаю, но он подчеркнул, что я должна быть.

— Ну тогда давайте так, я пойду вперед, дорогу прокладывать, а вы идите следом за мной, так вам легче будет.

Но уже через двадцать метров Шарлотта обессилела и он подхватил ее на руки:

— Цепляйтесь за шею, я вас донесу.

Водитель, увидев эту странную процессию, выскочил из Кабины и стал пробиваться им навстречу. Совместными усилиями они с Яном донесли Шарлотту до вездехода. Елена добралась сама. Внутри кабины было очень просторно и тепло. Когда-то это был старательский десятиместный вездеход, но сейчас он был переоборудован для перевозки начальственных пассажиров, и внутри было довольно комфортно: стояли дополнительные обогреватели, удобные кожаные диваны и был даже бар с какими-то напитками.

Шарлотта молча сняла сапоги, вытряхнула из них комья снега прямо на пол и протянула ноги к обогревателю.

— Там, в баре, есть коньяк, — сказал водитель.

Шарлотта непонимающе посмотрела на него, она все еще никак не могла прийти в себя.

— Нет, ну это невероятно, — ахал Водитель. — Если бы мне еще час назад сказали, что столичное начальство своими изнеженными ножками, вот так напролом полезет в снег и пойдет по целине, я бы не поверил. Если бы я своими глазами не видел такое...

— В другое время я бы сказала вам: «Не фамильярничайте», — прервала его Елена, но сейчас скажу другое, — спасибо, что вылезли и помогли.

Водитель был мужчина в годах, лет пятидесяти с пышными усами и волосами пшеничного цвета, он даже не надел шапку, когда выскочил на помощь. Он не был лагерными работником, на нем был надет мундир стражника с погонами сержанта, и, следовательно, он принадлежал к лагерной администрации.

— Вы возите начальство? — спросил его Ян.

— Я никого не вожу, я вообще не водитель, — с некоторой обидой ответил тот, — я вообще-то начальник гаража батальона стражи. А за вами я сам приехал, потому что у меня приказ, — к столичным чиновникам лагерных водителей не подпускать. А не лагерных водителей у меня в распоряжении нет.

Ян немного напрягся. Погода была такой, и снега намело столько, что он предпочел бы сейчас за рулем опытного лагерного водителя, нежели начальника гаража. Но тот вел машину так уверено и умело, что Корчак понял, что до того, как стать начальником тот не один год провел за баранкой. Видимо, в лагерную администрацию тот попал уже в зрелом возрасте, а до того долгое время гонял автомобили в лагере.

— Вы давно из Лагеря? — спросил он в расчете услышать подтверждение этой своей догадки.

Но тот понял этот вопрос по-своему:

— Часа два, как выехал оттуда, — ответил он и тут же начал излагать последние лагерные новости, хотя никто его об этом не просил.

Он поведал, что все только и говорят о негодяях из пятого управления, похитивших лагерных работниц для своих сексуальных утех. Ходят слухи, что сам юрист-ревизор настоял, чтобы наказание было публичным.

— Расстреливать надо за такие дела! — с твердой убежденностью вещал водитель. — Я сам, хоть и небольшой, но начальник. А уж коли ты начальство, то от женщин у тебя и так отбоя нет. Зачем похищать-то! Ну да, бывает, что служебным положением пользуются, не без этого, но зачем же силком-то! Коли ты начальник и тебе эта женщина нужна, ну так подфарти ей, на работу легкую отправь, посели отдельно, а не в бараке, попроси врача, чтобы ей расширенное питание назначили. У тебя же есть много способов вызвать ее ответную благодарность, так что она сама к тебе прибежит. И уж коли воспользовался женщиной, будь любезен отблагодарить ее. Чтобы все по честности и справедливости!

Ян вдруг увидел широко распахнутые глаза Шарлотты. Она уже пришла в себя, но рассуждения водителя, похоже повергли ее в новый шок.

— Я вот, что скажу, продолжал водитель. Хотя администрацию в лагере часто не одобряют, но вот тут все согласны, и администрация, и лагерники, что все сделано правильно. И что арестовали этих гадов безо всяких рассусоливаний, невзирая на чины, и что работницам по году легкого труда назначили в утешение. Все одобряют.

— А вот еще ходят слухи, — вдруг сказал он, бросив искоса взгляд на Шарлотту, — что какой-то особый человек в лагерь приехал. Который и навел там порядок, в пятом управлении. Начальник-не начальник, но все начальство его боится. Как глянет, так всё насквозь видит, все нарушения и злоупотребления, и тут же порядок наведет. В лагере говорят, что скоро жить легче станет, что этот человек плохое начальство поснимает, а оставит только хорошее.

— Я тоже начальник, — продолжил он после минутной паузы, — хоть и небольшой. Но я у себя в гараже идеальный порядок навел, упрекнуть меня, вроде, не в чем. К людям по-человечески отношусь, с женщинами только по взаимной симпатии…

— Да вы, никак, думаете, что один из нас тот самый особый человек, — засмеялась Глинская.

— Не знаю, — пожал плечами тот, — но необычно все это. Дыма без огня не бывает. Лагерные слухи на пустом месте не возникают. Если народ говорит, значит что-то такое есть. Значит и вправду был какой-то человек, не здешний, который навел порядок в этом пятом управлении и которого сам комендант, говорят, боится. А может и не один человек, а несколько, — он искоса посмотрел на Глинскую.

Они подъехали к управлению. Водитель ловко развернул вездеход. Когда Корчак проходил мимо него к выходу, водитель тихо пробормотал в пространство, вроде как ни к кому не обращаясь:

— Будто я столичных чиновников не видел, обычный столичный чиновник не понесет на себе женщину через сугробы…

• Назад
• Вперед