«Она была моей семьей, а я — её», — эти слова Глинская прокричала полтора месяца назад, когда они только узнали тайну Безмятежных Островов. Когда Елена поняла, что ее лучшая подруга вместо Островов попала туда, откуда возврата нет. Но теперь случилось чудо, подруга вернулась. Подругу звали Жанна Д’Арк.

Уже давно погас экран интеркома, а мысль о случившемся чуде не отпускала Корчака. Он вдруг подумал о том, что жизнь изощрённее всяких фантазий. И что, если бы всё это происходило бы не в реальности, а на страницах какого-нибудь романа, то наверное, никакому автору в голову даже не смог бы прийти такой лихо закрученный сюжет.

Но тем не менее, эта новость почему-то сняла то чувство напряжения, что не отпускало его последние дни. «Все у нас получится!» — подумал он с какой-то непреклонной увереностью. — «Такие невероятные случайности не происходят просто так!».

Он поднялся на верхний этаж, залитый ярким светом, вливающимся через множество окон. Здесь было прохладно и тихо. В многочисленных мягких креслах сидели люди, видимо, ожидавшие коптеров.

Корчак подошел к служащему в мундире транспортной службы и достал свою карточку офицера госбезопасности.

— Мне нужен коптер, до вашего Лагеря, — срочно! — сказал он.

Тот насмешливо посмотрел на Корчака

— Всем нужен, Коптер, офицер, — с ядовитой улыбкой сказал он, — и всем, представьте себе, срочно! Но тут у нас — столица. Это у себя в провинции, вы, может быть, получаете коптер по первому требованию! А тут — вы такой же проситель, как и все! Вы просите меня о коптере? Отлично, я вам забронирую место! Но вам придется подождать очереди, как простому смертному. Коптеры в Лагерь вылетают каждые полчаса. На ближайшие шесть коптеров места уже все забронированы. Вы полетите на седьмом. Сидит и ждите. Вон там за столиками, можете пока позавтракать. Вот ваш номер, когда он высветится на табло, пройдете на посадку.

Корчак взял бумажку с номером и отошел от стойки регистрации. И вдруг услышал знакомый смех. Он обернулся. За столиком у окна сидела давешняя чернокожая женщина и смеялась.

— Что, лейтенант, обломались? — спросила она

— Не понимаю, что вы имеете ввиду? Что значит «обломался»? — спросил Корчак.

— Ну это значит, что вы предприняли попытку, которая обернулась неудачей. Это слэнг! Столичный слэнг! Он вам не знаком? Из какой глуши вы прилетели?

— Я прилетел из Бодабо, и это не глушь! — строго сказал Корчак.

— Из самого Бодабо? Ой, как интересно! Присаживайтесь, у меня тут свободно, — она указала на место напротив себя, и властно махнула рукой официанту. — Эй, вы там! Принесите лейтенанту кофе и десерт. Или, — повернулась она к Корчаку, — вы предпочтете что-то посущественнее?

— Нет, нет, — спасибо, я позавтракал на борту перед посадкой.

Внизу, в полусумраке, Корчак не разглядел женщину толком, а сейчас, оказавшись в близи заметил, что не только ее одеяние, но и сама она — очень красива, какой-то особой, экзотической красотой. Она была молода, не более тридцати лет, а скорее всего — моложе. У нее было чуть вытянутое лицо, с тонкими чертами и огромные, слегка раскосые глаза, в которых сквозил интеллект. И она все время улыбалась.

— Моё имя — Юна, — представилась она.

— А моё — Ян, — улыбнулся он, — звучит немного похоже, не правда ли?

— Вы, Ян, видимо не знали, что тут, в Куала Лумпуре — головное министерство транспортников. И министр транспорта по совместительству супервайзер Лагеря. Вот они и ведут тут себя, как хозяева. Я бы даже сказала, порой себя нагло ведут, — грустно вздохнула она.

— Неужели и вам это доставляет неудобства, — удивился Ян, — женщине вашего статуса и положения?

Она насмешливо посмотрела на него:

— Женщине моего статуса — вы сказали? Как интересно! И что ваша проницательность говорит вам о моем «статусе и положении»?

— Когда я вижу очень красивую женщину, я думаю о том, что женщины рода Минамото — самые красивые на Земле, — сказал он, склонив голову в церемониальном ревизорском поклоне, которому его научила Анна.

Ее брови взлетели изумленно вверх:

— Вот как? — А ведь вы не так просты, как кажетесь, лейтенант! Где вы научились правилам этикета? В военных училищах этому не учат! Небось, подсматривали за ревизорами, когда несли охрану?

— Охрану? Я никогда не нес охрану, даже не понимаю, о чем вы! — сказал Корчак.

Она подняла руку:

— Погодите-погодите! Не говорите ничего. Я сама угадаю.

Она откинулась на спинку кресла и начала рассуждать вслух:

— Прежде всего, почему вы только лейтенант? Воинские звания, как известно, по наследству не передаются. Военные не мыслят своей жизни без карьеры. А потому по наследству передается только право на офицерскую должность, а уж звание — заслуживай сам, старайся. Карьеру вы начали сержантом, в шестнадцать лет. Сейчас вам — около тридцати. По возрасту вам пора уже стать капитаном, а вы до сих пор — всего лишь второй лейтенант. Какой из этого можно сделать вывод? Либо вы совсем глупы и неспособны к военной карьере. Либо наоборот, излишне умны и по этой причине не можете вписаться в требования военной иерархии.

Она хитро прищурилась:

— Вы, очевидно, не глупы! Нет, не глупы! Остается второй вариант. И вопрос. Чем вы так вызываете недовольство вашего начальства, что оно вас все время задвигает?

— Не угадали! — сказал Корчак, — кроме тех двух, что вы озвучили, есть еще третий вариант!

— Третий? Какой же?

— Ну, например, когда человек начинает карьеру не в шестнадцать лет и не со звания сержанта.

Она засмеялась.

— Как такое может быть? Правила — одинаковы для всех, независимо, от того в какой семье человек родился… Погодите-погодите, не отвечайте, я сама.

Она закрыла глаза и задумалась, на этот раз на несколько минут.

— Готово! Вы прилетели из Бодайбо, так? Вы — слишком провинциальны для лейтенанта госбезопасности и ведете себя так, будто в первый раз оказались в Столице. Видимо, так оно и есть. Я угадала? Значит — вы только недавно носите этот мундир, и скорее всего он достался вам в обход существующих правил. А способ обойти правила ныне есть только один.

Она посмотрела на него с торжествующей улыбкой победительницы:

— Вы из этих, из «птенцов гнезда Дабл Ви»! Из центра Ч, — уточнила она, наткнувшись на недоуменный взляд Корчака. — Ну что, я угадала?

— Угадали, — сказал Корчак. — А что сильно заметно, что я в столице первый раз?

— Остальным вряд ли, — к военным вообще мало кто приглядывается, все люди в мундире почти на одно лицо, — но я — да, я легко замечаю такие вещи.

Она оценивающе окинула его взглядом снизу до верху.

— Вы надолго к нам, в Лумпур?

— Не знаю, как пойдут дела.

— Тогда, — она достала из сумочки тоненькую пластиковую карту, — если у вас останется время, загляните ко мне в гости. Я ужасно любопытная, и мне будет очень интересно узнать об этом вашем питомнике гениев. Слухов ходит много, но никто ничего толком не знает. Такэда Сокаку уселся на ваш центр, как наседка, и никого близко не подпускает. Это правда, что у вас там могут взять любого человека, сделать ему специальный укол и он после этого приобретает сверхспособности?

— Что за чушь! — рассмеялся Корчак, — ничего подобного!

— Ну тогда тем более интересно! Вот по этой карточке любой водитель в Лумпуре довезет вас до моей резиденции. Смело останавливайте любой свободный транспорт, покажите карточку — вас довезут без возражений.

— Вот как? Прямо так, без возражений?

— Фамилия Минамото — очень много значит в этом Лагере, — ответила она.

— Ну тогда может носительница этой особой фамилии поможет мне с коптером? — нахально спросил он. — Этот мелкий служаший из транспортного ведомства приговорил меня к трехчасовому ожиданию, а интуиция подсказывает мне, что женщины Минамото не летают на общих рейсовых коптерах.

Она засмеялась:

— О да, одно только знакомство с фамилией Минамото дает человеку много привилегий, и возможность избежать ожидания в очередях, — далеко не самая важная их них. Вот! Если все же решитесь заглянуть ко мне в гости, я вам расскажу много интересного на этот счет.

— А можно пока что, вот прямо сейчас воспользоваться этой не самой важной привилегией? — спросил Корчак с подчёркнутым смирением.

— Ну конечно можно! — засмеялась она, — сейчас прилетит мой персональный коптер, я прикажу доставить вас, куда скажете. Вы уже выбрали гостиницу, где остановитесь?

— Да! Я остановлюсь в гостинице для командированных специалистов.

Юна брезгливо поморщилась:

— В этом гадюшнике? Не рекомендую! Категорически не советую! Ваш мундир дает вам право остановиться в гостинице для офицеров. Там уже более-менее прилично. А еще лучше давайте сделаем так, я отвезу вас в гостиницу для чиновников средних каст и попрошу, чтобы вас разместили там. Мне не откажут, а это уже вполне достойное место.

— Спасибо большое за хлопоты, но у меня в гостинице для командированных специалистов уже назначено несколько встреч на сегодня. Я не успею их переназначить.

— Эх, поторопились вы, Ян! Ну ладно, проводите там ваши встречи. А потом, я уверена, вы сами оттуда сбежите. Там даже душа нет, и удобства во дворе. Сами увидите!

Юна оказалась права! Едва Ян вступил на порог гостиницы, как в лицо ему ударил густой запах немытых тел, прокисшей еды, смешанный со стойким, хорошо знакомым Яну, но уже слегка подзабытым смрадом лагерного барака.

Обстановка вполне соответствовала запаху. Потрескавшиеся стены с пятнами небрежно замазанных дыр в штукатурке, ободранная конторка за которой сновало несколько служащих, очень похожих друг на друга: все невысокого роста, смуглые и с раскосыми глазами. Мебели практически не было, если не считать нескольких стульев, которые были все заняты, так, что люди стояли в ожидании у стены. На конторке висела табличка: «Мест нет».

Служащий за конторкой, увидев мундир Яна, заметно взволновался.

— У нас все в порядке! — крикнул он, — я не знаю, кто и что вам соврал.

— У меня забронировано место в вашей гостинице, — сказал Ян.

— Это какая-то путаница, — возразил служащий, — вам точно не к нам. В полутора километрах отсюда, есть гостиница для офицеров, вот там вам точно понравится, и там есть места. Вот прямо по дороге идите, налево, никуда не сворачивая.

— Но управляющий Роберт Бёрнс, он ведь в вашей гостинице работает? Это он бронировал мне место.

— Роберт Бёрнс — это я, но я, честно говоря, что-то не припомню…

— Вот моя бронь, — сказал Корчак, быстро положив на стойку кусок цветного картона, который дал ему генерал Венк, — проверьте, пожалуйста.

Однако управляющий видимо не заметил картонку, потому что тут же положил на нее сверху стопку папок с бумагами. Корчак протянул было руку, чтобы вытащить карточку из-под стопки, но Роберт Бёрнс быстрым, едва уловимым движением прижал руку Корчака к стойке и глядя ему в глаза потихоньку отрицательно покачал головой.

— Жорж, проверь бронь лейтенанта, — крикнул он.

Подбежал другой служащий, подхватил стопку и унес ее вместе с карточкой в подсобное помещение.

— Есть такая бронь, — спустя минуту крикнул он.

Люди в очереди зароптали.

— Я уже сутки почти жду, — крикнул какой-то человек, сидящий на стуле, — для него есть места, а для меня нет!

— И еще сутки прождешь, если будешь возмущаться, — крикнул ему Роберт Бёрнс, — ты что, не понимаешь, кто ты, и кто офицер госбезопасности! – Он повернулся к Корчаку, — проходите, пожалуйста, я лично провожу вас.

Он провел Корчака по коридору, но, когда они дошли до лестницы с указателем «В номера», он повернул в противоположную сторону и вывел Корчака в пустой пыльный, залитый солнечным светом двор.

— Тут можно говорить, — сказал он, — к чему этот маскарад, зачем вы надели этот мундир? Это надо было додуматься, прийти в нашу гостиницу в этом мундире! Разве генерал Венк не предупредил вас, что не стоит привлекать к себе и к нам лишнего внимания? А если бы у вас кто-то удостоверение проверил бы? Его, в отличие от мундира, не подделаешь!

— Это не маскарад, — сказал Корчак, — это мой настоящий мундир. И удостоверение у меня настоящее.

— Вы!.. — задохнулся Роберт Бёрнс, но тут же всял себя в руки. — В конце концов это не моё дело. Что вы хотели?

— Мне нужно встретиться с Ареопагом.

— Это вы загнули! Только сам Ареопаг может решать с кем ему встречаться, а с кем нет.

— Но генерал Венк сказал мне…

— Генерал Венк — всего лишь командующий округом, и не ему решать… Впрочем, это тоже не мое дело. Моё дело — доставить вас на место, а там уж пусть они сами разбираются. 

• Назад
• Вперед