Только потом, когда он увидел сорванную с петель дверь, лежащую на полу, Корчак понял, что произошло.

А в первый момент, спросонок, он ничего не успел сообразить. Сильный грохот, и в следующий миг его что-то выдернуло из постели, тело пронзила резкая боль в плече, и он понял, что ему заломили руки за спину, а его лицо крепко прижато к чьему-то колену.

«Специалист-математик пятого управления Лагеря Бодайбо Януш Корчак, — громко и четко сказал чей-то голос. Вы арестованы по обвинению в государственной измене. Так же вам вменяется в вину, что вы незаконно, мошенническим путем покинули пределы лагеря и самовольно присвоили себе статус свободного человека. Дальнейшая ваша судьба будет зависеть от вашей откровенности на допросах».

Темная волна лагерного страха накатила на Корчака, призрак лагерной кабалы предстал перед ним, ужас сковал и парализовал его мышцы.

«Если, у вас когда-нибудь будет выбор, лагерь или смерть, я бы на вашем месте предпочел бы умереть», — сказал ему недавно Дабл Ви. И Корчак осознал, что терять ему уже нечего. Усилием воли он взял свое тело под контроль.

— Я не лагерный работник, — прохрипел он, — я лейтенант госбезопасности, удостоверение во внутреннем кармане куртки, в шкафу.

Хлопнула дверца шкафа.

— Он говорит правду, командир, — сказал один из вошедших, — вот удостоверение.

Руки, державшие Яна, ослабли, и он смог поднять голову.

В комнате было четверо вооруженных полицейских. Один из них румяный розовощекий майор, видимо тот самый «командир», изучал его лейтенантскую карточку.

— Держать его! — крикнул он, увидев, что Яна отпустили, — удостоверение выдано ему незаконно. Оно изымается и приобщается к делу.

Яна снова схватили, но уже иначе, хоть и крепко, но без прежнего энтузиазма, он по крайней мере мог теперь видеть, что происходит в комнате.

— Надо бы связаться с местной госбезопасностью, командир, — сказал человек, держащий Яна. — даже если есть уверенность, что удостоверение не настоящее, мы все равно не можем изъять его без их участия. Таков закон.

— Ты буквоед, сержант, — слышал приказ? Действовать автономно, местная госбезопасность тоже может быть тоже завязана в измене. Доставим всех к нам, во Владимир, там разберутся.

— В том-то и дело, что только «слышал», письменного приказа я не видел, — пробормотал сержант.

— Ответственность несу я! Выполнять приказ!

— На шее, посмотрите у меня на шее, — сказал Ян

Рука сержанта нащупала цепочку.

— Тут Басма́, — сказал Сержант и снова выпустил Яна

— Держать! — рявкнул майор в голос.

Сержант снова крепко ухватил Яна за локти, но заламывать руки уже не стал.

— Командир, золотая цепочка, с этим не шутят, — сказал один из полицейских.

— Вы что, идиоты? — крикнул майор, — включайте мозги, откуда у него всё это: тут и удостоверение госбезопасности, тут и Басма́ с золотой цепочкой. И почему, спрашивается, такой важный человек живет в этой дыре. Гляньте чего там у него в карманах, может там еще и карточка члена правительства лежит!

Один из полицейских полез в шкаф.

— Тут еще одна Басма́, командир, но местная, от супервайзера лагеря.

— Вот, — удовлетворенно сказал майор, — зачем ему еще эта местная Басма́, когда него уже есть аж с золотой цепочкой. Всё фальшивое!

— Ну это легко проверить, — сказал сержант, — достаточно поднести ее к карманному считывателю.

Раздался шум, двое полицейских втащили в комнату Глинскую, ее рот был заткнут кляпом, а лицо и пижама были сильно перепачканы в крови.

— Это еще что, — крикнул майор, — сказано же — доставить их в целости и невредимости, не калечить!

— Это кровь Себастьяна, — ответил один из полицейских, — эта сука загрызла его.

— Что?

— Она, похоже, прокусила ему артерию, — кровь остановили, но ему надо срочно в госпиталь. — Он замахнулся рукой на Елену, — так бы и выбил ей зубы!

— Если это надо будет сделать, обязательно позовем тебя, — улыбнулся майор одними уголками губ. — А где еще одна! Был приказ взять еще одну, Анну Клевскую!

— Она скрылась, командир! Не знаю, как так получилось, но она их просто выключила. Мы нашли пустую комнату и двоих наших без сознания.

— Они живы?

— Уже пришли в себя, но ничего не помнят.

— Вы хотели проверить мой Басму́, — напомнил Корчак, — сделайте это, и давайте, наконец, поговорим нормально.

— Сейчас проверим, — сказал майор, — дайте Басму́.

Сержант протянул ему Басму́ Корчака. Раздался громкий щелчок, майор переломил Басму́ пополам.

— Не было никакой Басмы́, — сказал он и повернулся к полицейским, — никакой Басмы́ не было, понятно?

— Вы только что совершили уголовное преступление, майор, — раздался знакомый голос.

В дверях стоял Ринго Стар.

— Это еще кто такой — рявкнул майор, — взять его!

Ринго быстро выбросил вперед руку с пластиковой идентификационной картой.

— Я — Эдвард Кенеди, начальник департамента нормативных актов министерства внутренних дел, — а значит — ваше начальство!

— Бывшее начальство! — ответил майор, — Я в курсе, вас сослали в эту дыру в наказание за ваши проступки, — он из той же компании! Взять его!

— Всем стоять! — крикнул Стар! — меня никто не лишал ни должности, ни чина! — формально я тут нахожусь в командировке! Мой статус начальника департамента — действующий. Сержант, проверьте моё удостоверение по номеру! На расстоянии! В руки — не дам!

Майор выхватил из кобуры пистолет. Раздался выстрел. Стара с силой отбросило к стене, и он мешком сполз на пол. Глинская рванулась из рук держащего ее полицейского и почти освободилась, на нее навалилось еще двое полицейских.

— Быстро, не мешкать, — крикнул майор, — у нас приказ доставить их во Владимир любой ценой, и мы доставим их любой ценой, — тащите их к коптеру!

Сержант снова заломил руку Корчака, но совсем не больно, при желании Корчак мог бы вырваться.

— Не сопротивляйтесь, — шепнул сержант, — вы же видите, у него крыша поехала, — и добавил секунду спустя, — в случае чего подтвердите, что я закона не нарушал.

Их с Глинской выволокли через выбитую дверь в коридор и потащили к лифту, но вскоре их движение застопорилось. Корчак поднял голову. В коридоре были люди, много людей. Они вливались через лестницы с обоих концов коридора и вскоре полностью заблокировали его в обоих направлениях.

— С дороги, — громко крикнул майор, — мы правительственный полицейский отряд особого назначения, выполняем здесь спецзадание. Не препятствуйте!

— Попробуйте пройти, — сказала спокойным голосом женщина, стоящая в первом ряду.

Корчак узнал ее, это была Мария Склодовская.

— Кто вы такие? — крикнул майор.

— Те же, кто и они, кого вы пытаетесь похитить, — сказала Склодовская, мы все здесь живем и работаем. — Если вы хотите забрать наших друзей, вам придется забрать нас всех. Или — никого.

— С дороги! — вновь крикнул майор, — или мы будем стрелять!

— Стреляйте, — спокойно ответил ему мужской голос, — на всех у вас патронов не хватит, нас — больше.

Майор выстрелил поверх голов. Никто даже не шелохнулся.

— Даже не пробуйте, — сказала Склодовская, — вы не поняли еще, что тут любой предпочтет смерть возращению в лагерь?

— Вот мы сейчас и проверим, — сказал майор, беря ее на прицел.

— Они убили Ринго Стара! — разнесся по коридору пронзительный крик Глинской. Ей, наконец, удалось избавиться от кляпа.

Толпа угрожающе загудела и стала неотвратимо надвигаться на полицейских.

— Ваш товарищ жив, — вдруг крикнул сержант, который держал Корчака — у нас не боевые пули — пластиковые!

— Идиот! — рявкнул майор и вновь выстрелил поверх голов, — ну, давайте, подходите, кто хочет попробовать! Пластиковые пули калечат не хуже боевых!

— Пропустите, — послышалось сзади, и сквозь толпу вперед протиснулись трое мужчин. В руках у них были винтовки. Корчак узнал О’Нила, коменданта общежития, и двух вахтеров.

— Комендант, прикажите толпе разойтись,  — крикнул майор, — вы видели приказ о моих полномочиях. Выполняйте!

— Я растерялся, увидев ваш приказ, — ответил комендант, — а вот он, — комендант показал на одного из вахтеров, не растерялся, он вызвал по интеркому управление юриста-ревизора и провозгласил «слово и дело». Приказ, что вы получили, майор, приостановлен, вплоть до того момента, пока ревизоры во всем не разберутся. Сложите оружие и освободите задержанных.

— Ваш юрист-ревизор — тоже участвует в заговоре, — крикнул майор, — и супервайзер вашего лагеря тоже участвует. Он уже арестован, его сейчас везут во Владимир. Когда он начнет давать показания, каждый, кто нам препятствовал будет сурово наказан.

— Никуда его не везут, — покачал головой комендант, наши лагерные пилоты заблокировали коптер, на котором его пытались вывезти, и не дали ему взлететь. И вы никуда не улетите, майор, я приказал слить топливо из вашего коптера, на всякий случай. И сейчас сюда едет начальник госбезопасности лагеря с приказом для вас. Опустите ваш пистолет на пол, мы с вами — маленькие люди, не нам решать, кто заговорщик, а кто — нет, пусть ревизоры во всем разбираются.

Через толпу протиснулся запыхавшийся капитан Кидд. В руках у него была папка с бумагами.

— Я — начальник лагерного отделения госбезопасности, капитан Уильям Кидд, — сказал он. — Я тут один, без оружия и без моих людей, специально, чтобы вас не провоцировать. Я рассчитываю на ваше здравомыслие, майор. Вы можете не доверять никому и подозревать всех в госизмене, но уж печати большого жюри ревизоров должны вам быть известны. И подпись председателя жюри. Возьмите пакет и ознакомьтесь!

— Не подходить! — крикнул майор, — я буду стрелять.

— Попробуйте, — ответил Кидд и направился к майору.

Тот выстелил и удар пули отбросил Кидда прямо на толпу.

Резанул по ушам крик Глинской. Комендант О’Нилл вскинул винтовку:

— Последний раз говорю, положи пистолет, у меня-то пули боевые!

Майор отпихнул сержанта, обхватил Корчака за шею и прикрылся им.

— Вы нас сейчас пропустите, и выделите нам исправный коптер с топливом, не то я снесу ему череп пулей. Хоть она и пластиковая, но у меня — получится, — крикнул он.

Кидд поднялся с пола и пошатываясь пошел на майора. Тот вскинул пистолет и выстелил в Кидда снова. И в этот самый момент сержант резко ударил майора по руке с пистолетом и навалился на него сзади. Тут же несколько полицейских бросились к нему на помощь и совместно скрутили своего начальника.

— Мы складываем оружие, мы — сдаемся, — крикнул полицейский, который удерживал Глинскую и выпустил ее.

Она выпрямилась, резко развернула полицейского лицом к себе, ударила его со всей силы ногой в пах, и громко рыдая, кинулась в комнату Корчака, где оставался Стар.

• Назад
• Вперед